Читать книгу "Шпионаж: война без тыла и фронта - Игорь Григорьевич Атаманенко"

не было ничего удивительного. Вполне возможно, что он прибыл для проведения чрезвычайной инспекции, или для того, чтобы лично руководить вторжением союзных войск на континент через Южную Францию, как знать? Удивительно другое: старина Монти, как звезда подиума, выставлял себя на всеобщее обозрение, полностью игнорируя элементарные правила конспирации!

Много лет спустя станет известно, что спектакль с визитом английского фельдмаршала был разыгран исключительно для одного зрителя – немецкого шпиона, действовавшего на Гибралтаре. Как и предполагали сотрудники МИ5 (английская контрразведка), тот немедленно доложил своему берлинскому куратору о появлении на Гибралтарском опорном пункте высшего офицера английского Генштаба.

Визит фельдмаршала подсказал Генеральному штабу в Берлине мысль о необходимости продлить дислокацию семнадцати дивизий вермахта в Южной Франции. Ведь неизвестно, какие последствия таит в себе приезд Монтгомери на Гибралтар…

Фельдмаршал Герд фон Рундштедт, командовавший Западным фронтом, был единственным в руководстве вермахта, кто расценил появление Монтгомери на Гибралтаре как ловкий трюк. Но даже ему не могла прийти в голову мысль, что под личиной старого вояки скрывался его двойник – капитан Майрих Эдвард Джеймс, начальник финансовой службы Королевских сухопутных войск. Ищейки из МИ5 «вышли» на него, когда он исполнял роль британского полководца XVIII века в спектакле армейского театра. А визит в Гибралтар был всего лишь одним из нескольких обманных маневров, в которых капитан принял участие. Перед этим он, загримированный фельдмаршалом, побывал в Дувре, то есть вблизи пролива Па-де-Кале. Именно оттуда, по предположениям немецких генералов, и должны были начать наступление англо-американские войска. А так как город буквально кишел немецкими шпионами, не было никаких сомнений, что Берлин будет немедленно уведомлен о визите «Монти»….

Эти спектакли (или два действия грандиозного спектакля?), призванные дезориентировать немецкое верховное командование, получили название операция «ФОРТИТЬЮД-ЮГ» и «ФОРТИТЬЮД-СЕВЕР». Обе являлись составными частями общего плана «БОДИГАРД».

* * *

О том, что спланированная спецслужбами союзников оперативная игра удалась, свидетельствует хаотичное распределение немцами своих сил и средств по фронту огромной протяженности. Достаточно сказать, что десять отборных немецких дивизий без всякой пользы были рассредоточены на юге Франции, на итальянском ТВД и даже на побережье Бискайского залива.

…Фельдмаршал Эрвин Роммель по-прежнему ожидал удара из Англии через Па-де-Кале, преодолеть который для быстроходных торпедных катеров было делом нескольких минут. Для того чтобы укрепить Роммеля в его предположениях, вблизи Дувра были размещены переправочные средства, большое количество танков, автомашин, тягачей и амфибий, изготовленных из… резины. Такую «технику» легко переносили два человека.

Словом, усилиями ограниченного воинского контингента, при помощи нескольких грузовиков и пары компрессоров, с помощью которых надували резиновые муляжи, союзники сумели создать видимость массового сосредоточения войск, готовых к высадке и захвату плацдарма на занятом немцами берегу Па-де-Кале.

…Большую роль в дезинформации играло радио. Немцы придавали огромное значение прослушиванию и перехвату союзнического радиообмена на территории Англии для определения дислокации различных частей. Этим и воспользовались дезинформаторы. Специальные радиоподразделения изображали радиопереговоры частей, якобы готовящихся к осуществлению операции с использованием амфибий. При этом применялись позывные штабов мифических дивизий и армейских корпусов.

…Сотрудники МИ5 перевербовали 240 немецких шпионов, заброшенных в Англию, превратив их в двойных шпионов. После войны в папке секретных документов немецкого адмиралтейства были обнаружены более тысячи агентурных сообщений с указанием времени и места высадки войск союзников: «июль 1944 года, район Па-де-Кале». Немудрено, что еще в течение двух недель после начала вторжения союзников через Ла-Манш в Кале оставались (!) 19 немецких дивизий. А все потому, что руководство вермахта было уверено: главные силы должны вторгнуться именно там, все остальное – лишь отвлекающий маневр.

…Английские историки считают, что операции «МИНСМИТ» и «ФОРТИТЬЮД» были самыми грандиозными блефами Второй мировой войны и сыграли важнейшую роль в подготовке и проведении высадки союзных войск в континентальной Европе.

Часть V. Исторические эссе

Глава первая. Стяжатель в маске тираноборца

Историки считают, что революционное движение в Европе конца XIX века расширило понятие шпионажа, внеся в него элементы политики. Если раньше двойные агенты, работавшие в интересах государств или властных структур, в стремлении обогатиться были аполитичны, то с начала 1900-х они шпионили за товарищами по партии, а свою страсть к наживе маскировали политическими убеждениями, коих в действительности не имели.

Подлинным виртуозом такого шпионского промысла был двойной агент-провокатор, в революционных кругах известный как «инженер Азиев», «Иван Николаевич», «Валентин Кузьмич» или «Толстый». Мало кто знал его истинное имя: Азеф Евно Фишелевич. Единицы – его полицейский псевдоним «Раскин». Годы спустя имя оборотня стало нарицательным, а его деятельность притчей во языцех.

Следуя принципу «двойной лояльности», Азеф одновременно был агентом полиции и тираноборцем и, ловко балансируя между Боевой группой эсеров и стражами Охранки[21], продавал им информацию и своих «коллег по борьбе». Реализуя свое кредо «ласковый теленок двух маток сосет», он брал деньги и у Партии социалистов-революционеров, и у Департамента полиции.

Экспонат клиники профессора Адлера

Через год учебы в Политехническом университете в Карлсруэ студент из России Евно Азеф из-за душевных терзаний утратил ценнейший дар жизни – оптимизм. Просыпаясь среди ночи от тревожного сердцебиения, он не мог отогнать от себя черные мысли. В бешенстве, в бессилии курил папиросу за папиросой не в силах смириться с ничтожностью места, которое уготовила ему судьба.

Иллюзорные планы по преодолению пропасти между ним, бедным евреем-простецом, и обучающимися в университете отпрысками родовитых семейств сменялись кровожадными прожектами мести студентам-соотечественникам, имевшим недоступные ему материальные блага.

Душевные муки от сознания безысходности усиливались, когда он видел свое лицо в зеркале – истый Квазимода! Из-за отталкивающего «экстерьера» проститутки брали с него двойную плату, и каждый поход в публичный дом на неделю лишал его обеда. А поскольку до продажных ласк был он весьма охоч, то голодал часто. На этой почве у Евно возникла неодолимая жажда наживы, ибо деньги сулили сытость и наслаждения.

Психологический портрет нашего героя будет неполным, если не сказать о его отвращении к общественно полезному труду в любых его проявлениях, о завышенной самооценке и непомерном тщеславии, которое подталкивало его окунуться в водоворот великих событий и пристегнуться к великим именам и, пристегнувшись, в знак мести вытереть о них ноги…

Словом, если бы родоначальник теории «комплекса неполноценности» профессор психиатрии и психологии Альфред Адлер был знаком с фобиями Азефа, он демонстрировал бы его на своих лекциях как наглядное пособие.

Вербовка

Осенью 1893 года Азеф, чтобы изменить ход судьбы и, наконец, выбраться из безденежья, отправил в Департамент полиции письмо, где сообщил о планах студентов-россиян